Сорвёт ли "аварийный клапан"

Дело  в том, что итоги первых пяти месяцев действия упомянутых самоограничений оказались не слишком утешительными. Подъём нефтяных цен оказался заметно меньше ожидаемого и, к тому же, не слишком продолжительным.

После триумфального пробития психологического уровня в 50 долл./барр., на эйфории от результатов встречи в Вене, максимальный рост котировок Brent и WTI ограничился 57,1 и 54,45 долл./барр. (соответственно, в январе и феврале 2017 г.). Однако уже в первой декаде марта цены на нефть вновь нырнули к 50-долларовому рубежу, который к тому времени из желанного потолка успел превратиться в довольно зыбкое "дно".

Преимущественно "медвежьи" настроения оказались столь сильными, что даже ракетный удар США по Сирии (7 марта) привёл лишь к кратковременному взлёту нефтяных цен (на 2-3 долл./барр. в течение 4-5 дней). После этого они достаточно быстро опустились ниже стартовых рубежей. Своими объединёнными усилиями 59 крылатых ракет "Томагавк" так и не смогли поднять средний уровень мировых котировок "чёрного золота" выше 53,15 долл./барр. (Brent) и 50,76 долл./барр. (WTI).

Зато последующий спад оказался настолько резким, что к началу мая цены снова рухнули ниже заветного 50-долларового порога (48,38 и 45,52 долл./барр., соответственно). И только подоспевшие к тому времени первые слухи о продлении Венских соглашений спасли их от дальнейшего пикирования.

Однако даже официальное заявление стран ОПЕК (25 мая) о готовности продлить самоограничение добычи до конца I квартала 2018 г. не принесло рынку долгожданного облегчения. Вместо подъёма последовало очередное резкое проседание (вплоть до 48,18 долл. для WTI и $50,71 долл./барр. для Brent). Затем котировки вновь нерешительно приподнялись до 50-52 долл./барр., явно не выказывая намерений к бурному росту в ближайшем будущем.

Между тем, ещё накануне нового 2017 года многие западные отраслевые аналитики надеялись на оперативное восстановление нефтяных цен как минимум до 60-70 долл./барр. Наиболее же оптимистичные из них, например эксперты британской Economy Intelligence Unit (EIU), прогнозировали их подъём вплоть до 80-90 долл./барр.

Характерно, что российские надежды в этом вопросе были гораздо скромнее. Согласно данным, обнародованным руководством отечественного Минэкономразвития, ожидания ограничивались 55-60 долл./барр., что в отношении марки Brent оказалось недалёким от истины.

Тем не менее, судя по публикациям в отраслевых источниках, чувство глубокого неудовлетворения сложившейся ценовой ситуацией испытали практически все производители. Конечно, в первую очередь, сами участники соглашения об ограничении добычи. Но в ещё большей степени разочаровались те, которые не присоединились к пакту ОПЕК+, но надеялись использовать его успешные результаты для подъёма собственной добывающей отрасли. Эти последние и занялись наиболее активными поисками виноватых – в том, что вожделенный успех так и не был достигнут.

Как и следовало ожидать, ряды борцов за справедливость возглавили США, чьи национальные добывающие компании, в своём абсолютном большинстве, оказались существенно менее устойчивыми к снижению цен на нефть, чем это принято было считать с начала так называемой "сланцевой революции".

Первым объектом подозрений привычно стала Саудовская Аравия, якобы главный виновник ценовой войны, результаты которой оказались столь болезненными для сланцевых операторов США. Вслед за Эр-Риядом в двойной нефтяной бухгалтерии были обвинены и многие другие члены ОПЕК. Согласно информации западных аналитиков, официальные данные об объёмах добычи оказались существенно заниженными по сравнению со сведениями, полученными путем анализа вторичных источников.

Как следствие, уже с февраля 2017 г. у заинтересованных сторон возникли основания для обвинений ОПЕК в том, что отгрузки нефти на экспорт отнюдь не снижаются, как того можно было ожидать исходя из принятых обязательств по самоограничению. Напротив, к началу марта (то есть как раз накануне повторного решительного пикирования нефтяных котировок к отметке 50 долл./барр.) этот показатель даже заметно подрос.

Вряд ли можно считать простым совпадением, что практически одновременно аналогичные обвинения были предъявлены ещё и девяти независимым производителям (во главе с Россией), присоединившимся к соглашению ОПЕК об ограничении добычи "чёрного золота". Тон, как и следовало ожидать, задавали центральные СМИ. Например, статья в Wall Street Journal вышла под красноречивым заголовком: "Страны не-члены ОПЕК оказались несостоятельными в соблюдении обещанных сокращений добычи". Тон "экспертных" публикаций подобного рода был достаточно уверенным, чего, к сожалению, нельзя сказать о приводимых аргументах.

Так, по мнению ряда американских экспертов, реальное снижение производства нефти в России с начала 2017 г. в основном объяснялось "сезонным" фактором (в частности, почему-то "необычайно холодной зимой"). Казахстану указали на очередной всплеск экспорта вследствие роста добычи на месторождении Кашаган, Мексике – на "несоответствие" темпов сокращения поставок принятым на себя обязательствам и т.п. Своеобразным кульминационным пунктом этого процесса стали упрёки в том, что в рассматриваемый период "великолепная девятка" не членов ОПЕК снизила отгрузку нефти на экспорт всего лишь на 200 тыс. барр./сут.

Заметим, однако, что приведённые данные базируются на информации ClipperData по динамике исключительно танкерного (waterborne) экспорта, не учитывающего существенных изменений его трубопроводной составляющей.

Между тем, как показывает более объективный анализ (в том числе, официальной отраслевой статистики США), вина участников пакта "ОПЕК+" в недостаточном росте цен далеко не так велика.

Полный текст читайте в №5-6 "Нефти России"