Заморозка вслепую?

К 2016 г. в очередной раз обострилась ситуация на мировых рынках углеводородов. На этот раз из-за неестественно низкого уровня цены нефти (факт, признаваемый большинством экспертного сообщества). Сейчас главный способ добиться роста котировок многие видят в том, чтобы ведущие нефтедобывающие страны заморозили свои уровни производства.

Благодаря исключительной настойчивости руководства Венесуэлы четыре ведущих государства-нефтеэкспортёра в феврале 2016 г. выразили намерение заморозить свою добычу в надежде на то, что это повернёт вспять воцарившуюся тогда тенденцию снижения мировой цены. Правда, с оговоркой, что и другие страны присоединятся к этой инициативе. Однако на встрече в Дохе (Катар) в апреле 2016 г. намеченная накануне договорённость не была принята из-за позиции представителя Саудовской Аравии.

К осени 2016 г. опять активизировались попытки добиться заморозки добычи. После неофициальной встречи представителей стран-членов ОПЕК на полях 15-го саммита Международного энергетического форума в Алжире 26-28 сентября было объявлено, что добыча картеля будет ограничена 32,5-33 млн баррелей в сутки. Но окончательное решение, в том числе о распределении этой квоты по странам, отнесено на официальное заседание Организации 30 ноября 2016 года. По некоторым оценкам, верхняя планка указанного уровня "заморозки" на 0,8 млн баррелей ниже рекордной отметки, достигнутой ОПЕК в сентябре 2016 года. При этом надо учесть, что никто не отменял ранее принятое решение Организации о квоте её общей добычи в 30 млн баррелей.

Консультации по заморозке добычи продолжились и на полях 23-го Мирового энергетического конгресса в Стамбуле 9-13 октября 2016 года. Выступая перед делагатами конгресса, президент России В.В. Путин заявил о готовности страны "присоединиться к совместным мерам по ограничению добычи". По его мнению, это даст "позитивный сигнал рынкам и инвесторам, и, конечно, поможет унять спекулятивную активность и избежать новых колебаний цен".

Но может ли решение о заморозке, если таковое состоится и действительно реализуется, привести к достаточно существенному росту мировой цены нефти до какого-то "приемлемого" уровня и к сохранению её на этой отметке? Для вразумительного ответа на поставленный вопрос попробуем разобраться с рядом взаимосвязанных компонентов мирового нефтяного рынка.

Первый из них – избыток предложения над спросом. Он может воплощаться в объемах добытой, но не реализованной нефти, размещаемой в хранилищах, и в гораздо меньшей степени – во временно бездействующих танкерах или же в нефтепроводах. Величина данного избытка оценивается рядом авторов в диапазоне от 1 до 2 млн баррелей в сутки. Последняя цифра близка к разнице между предложением и спросом, оцениваемой Международным энергетическим агентством в 2,26 млн барр./сут. Это на 0,51 млн баррелей меньше оценки годовой давности.

Второй важный компонент – механизм влияния избытка на цену нефти. Последнее резкое продолжительное падение котировок почти все комментаторы посчитали результатом этого "неожиданно" возникшего превышения предложения над спросом. Но непонятно, как именно указанный избыток, составляющий максимально 1% от общемировой нефтедобычи, может приводить к почти 50-процентному снижению цены. Такое вряд ли могло иметь место, если бы цена свободно формировалась непосредственно самими производителями и потребителями.

Скачок котировок вверх на рубеже января и февраля 2016 г., равно как и некоторые последующие колебания, нередко объяснялись угрозой замораживания мировой нефтедобычи (лучше сказать экспорта). Надо упомянуть и мнения о том, что скачки цен были вызваны совсем иными причинами, а именно затруднениями в добыче сланцевой нефти в США, нарушениями поставок из Ирака и Нигерии и другими явлениями.

Сравнение динамики избытка и цены, по крайней мере за последние четыре года, показывает отсутствие между ними видимой математической корреляции кроме одного года, что можно считать случайным.

Здесь надо упомянуть о довольно-таки мистической роли, которую играют в установлении текущих котировок нефти сопоставления между ожидавшимися ранее изменениями запасов в нефтехранилищах и их фактической динамикой. Если факт превышает ожидания, котировки во многих случаях снижаются. Если, наоборот, факт оказывается ниже прогнозов, цены идут вниз. Эти варианты изо дня в день сменяют один другой, что обеспечивает непрерывное колебание цены. Интересно то, что авторы быстротечных прогнозов остаются неизвестными, равно как и методы, которыми они якобы пользуются. То есть манипуляция цифрами оказывается весьма удобной ширмой для оживления биржевой деятельности.

Динамика цены обычно не имеет ничего общего с соответствующим параметром общемировой физической добычи нефти. Отличия в межгодовых изменениях значений цены и объёмов производства сырья так разительны, как будто первые относятся к одному объекту, а вторые – совершенно к другому. Если бы превышение предложения над спросом и объёмы добычи действительно влияли на цену, наверное, это проявлялось хоть в какой-то корреляции между динамиками соответствующих измерителей, чего не наблюдалось.

Первой реакцией на последние договорённости в рамках ОПЕК (то есть на информацию) стал некоторый скачок цены. Так, 10 сентября стоимость фьючерсов сорта Brent даже превысила 53 доллара за баррель. Но затем, после того как ОПЕК продолжила наращивать добычу, рост сменился падением. Это также подтверждает тезис об отсутствии какой-либо связи между ценой и потоками физической нефти, поскольку последние пока никак не изменились вслед за новостями.

А за некоторое время до этих событий реакция цены (её падение) была прямо обратной движению вверх добычи и в странах-членах ОПЕК, и в некоторых других государствах (прежде всего в России). Так, в то время как ведущие нефтедобывающие страны нарастили производство "чёрного золота" до исторического максимума, котировки марки WTI с 26 долларов за баррель (минимум за последние 12 лет) на 26 февраля 2016 года подскочили до 51 доллара на 9 июня. А затем они оставались в диапазоне от 40 до 50 долларов вплоть до конца сентября. То есть рост добычи сопровождался ростом цены.

Принято всё же считать, что так или иначе мировая цена нефти должна определяться взаимодействием спроса и предложением на мировом рынке. Но, как видно из вышеприведённых фактов, что-то не находится математически выверенных объяснений, как и где именно пресловутые спрос и предложение вступают во взаимодействие между собой и каким именно образом оно влияет на cаму цену. Конечно, можно допустить, что при катастрофическом обрушении предложения мировая цена нефти, скорее всего, резко взовьется вверх. Но именно такого феномена в последний длительный период не наблюдалось.

В свете изложенного зарождается сомнение в том, что широко обсуждаемая заморозка добычи даст желательный рост цены. При этом никто не задаётся вопросом: готовы ли должным образом отреагировать на эту меру те, кто ныне в действительности формируют глобальные котировки?

Полный текст читайте в №10 "Нефти России"